Дерьмо - Страница 50

Я знаю, о чем они думают: одинокая женщина в баре и все такое. Они думают, что я проститутка, что меня легко снять. Ну и пусть думают. Пусть думают, воображают, мечтают.

Они хотят меня.

Все эти мужчины, они хотят Кэрол Робертсон.

А получить меня может только один, хотя если он пожелает, чтобы я отдалась другому, я это сделаю, но только ради него. А он никогда не захочет, чтобы я досталась кому-то из тех, кто сидит в этом баре.

Я сделала то, что хотела, и теперь ухожу. Ухожу к дочери. Я хорошая мать и хорошая жена.

Все смотрят на меня, когда я иду к выходу. Я сделала, что хотела.

Я на улице. Что-то с глазами. Вывески, рекламы - все расплывается, как будто слова написаны на иностранном языке. Я не чувствую себя в безопасности здесь. Надо вернуться туда, где я чувствую себя в безопасности.

НОЧНОЙ ДОЗОР

Утро начинается с робкого стука в дверь - это Блейдси. Спрашивает, не хочу ли я спуститься и позавтракать.

- Да, неплохо бы, но вот что я тебе скажу, Блейдси: не собираюсь жрать это дерьмо, которое называется континентальным завтраком. Ветчина, сыр и булочки? Ну уж нет. На Хаарлемервеге есть британское кафе. Пошли туда.

Мы идем по Зингелю, чувствуя, как бодрящий ветерок срывает с лица утреннюю паутину. Заваливаем в «Барни брекфэст бар». Здесь полным-полно долбаных студентов и прочей швали с пустыми карманами, так что я с удовольствием помахиваю пачкой денег, делая заказ: бекон, яичница, сосиски, помидоры, грибы, кровяную колбасу, тосты и чай.

- Ты вчера сорвался в самоволку, - с легкой укоризной говорит Блейдси. - Встретил интересных дамочек?

- Да, вообще-то встретил. Одну шотландку в баре. Милая оказалась девочка.

- Не... ну, ты понимаешь... не ночная бабочка?

Я с превеликим раздражением и досадой смотрю на это горе луковое, которое каким-то нелепым образом просочилось в мою жизнь.

- Нет. Она не ночная бабочка. Неужели ты полагаешь, что я могу встречаться только с проститутками? Неужели ты действительно так думаешь?

- Нет... конечно, чет... что ты... - виновато бормочет он.

Сажусь на стул. Выпрямляю спину. Надо объяснить этому мудаку кое-что. Чтобы запомнил. Раз и навсегда.

- Ну так вот, послушай, что я тебе скажу, приятель: у меня баб было побольше, чем у тебя горячих обедов. И я имею в виду только стоящих баб. Первоклассных. За примерами ходить недолго. Не думай, что если я порой по необходимости трахаю шлюх, то мне приходится им платить. Не думай так, - говорю я наглому раздолбаю.

- Извини, Брюс, ради Бога... я вовсе не хотел тебя обидеть. Ты не так меня понял. Я лишь предположил, исходя из того, что мы с тобой находимся в Амстердаме...

- Неверно предположил, - коротко обрываю я, сворачивая сигаретку с «травкой» и закуривая в ожидании заказа.

Завтракаем молча, а потом я ухожу, оставляя этого сучонка наедине с музеями и галереями. Мне нужно другое - порно и наркота.

Держу курс на квартал красных фонарей и торможу, когда хлипкого вида хуеплетишка шепчет:

- Видеошоу. Вам будет полезно... в познавательных целях...

Во мне поднимается возмущение. Какой-то членосос, торчащий на холоде и работающий за конфетку, думает, что может быть частью некоего полезного мне образовательного процесса. Останавливаюсь и медленно, оценивающе оглядываю его с головы до ног. Хлюпик начинает нервничать.

- Видеошоу, - с большей настороженностью повторяет он.

- И как? Есть на что посмотреть? Я перехожу в полицейский режим.

- Самое лучшее.

За его спиной табличка - 25 г.

- За двадцать пять гульденов другого и быть не должно. Иначе я вернусь сильно злой. Усек?

Он вскидывает руки.

- Эй, приятель, остынь. Это же Амстердам. Лучшего ты нигде не увидишь.

- Будем надеяться.

Захожу и плачу двадцать пять гульденов рассеянно жующей жвачку шлюшке, которая наверняка и сама не прочь подставить передок и думает сейчас о том, что заработает куда больше вечером на спине. Место, куда я попал, больше похоже на старомодный кинотеатр, чем на зал для частного просмотра. Народу так себе, но ждать не приходится. Подрочить невозможно - кругом народ, но это не останавливает какого-то старпера, который достает свой инструмент и начинает гонять всухую над носовым платком. К моменту, когда на экране появляется первая актриса, похожая на Викторию Принсипл из «Далласа», и ее дерут в кабине лифта, делая остановки на этажах, два парня, мужик уже спускает. Стараюсь сосредоточиться на шоу, но качество «картинки» оставляет желать лучшего, да еще и стоны соседа отвлекают.

Действие тем временем продолжается на вечеринке в каком-то офисе, где все ебутся как кролики. Я думаю о том, кого отодрать на нашей рождественской вечеринке: для начала ту юную птичку из канцелярии, потом Фултон и, конечно, новенькую, любительницу больших размеров. На крайний случай, если уж дела пойдут совсем плохо, можно трахнуть и Драммонд. Рука сама собой тянется к набухающему в штанах кому, но после нескольких несмелых порывов я проявляю силу воли, стискиваю зубы и убираю руки прочь. Рано. Не стоит разряжать генератор по пустякам.

Побродив по нескольким порношопам, выясняю, что не могу найти ее, мою вчерашнюю девочку. У меня с собой ее трусики, они так и лежат в кармане. Но самой ее нет, как нет и никого на нее похожего. Меня охватывает разочарование, и от этого становится еще хуже. Решаю: надо выпить и поискать кого-нибудь абсолютно на нее не похожего. Новая тактика тут же приносит плоды, и улица, только что казавшаяся серой и унылой, предлагает бесконечное число возможностей.

Нахожу подходящую девочку. У нее рыжеватые волосы и испещренное оспинками лицо. Дальше все идет по уже привычному пути, только без вчерашнего обаяния. Она сообщает, что не может меня поцеловать, а меня так и тянет сказать: кому ты на хрен нужна с такой физией. К тому же губы у меня посинели и сжались от холода. Она раздевается и пытается вдохнуть жизнь в мой обвисший хуй, но желание приходит только тогда, когда я смотрю на ее рыхлую кожу. Как и другие местные шлюхи, ей нет никакого дела ни до сыпи, ни до экземы,