Дерьмо - Страница 73

Плохое сейчас время года для цветов. У вас здесь туалет имеется?

Да, - отвечает она. - Чего еще? - Остальное потом.

Надо не забыть наслать на нее проверку из департамента охраны окружающей среды. Так или иначе, но оставшуюся часть дня следует посвятить отдыху. Борьба со стрессом по Брюсу Робертсону. Так вот, мистер Тоул. Так вот, мистер Ниддри.

Пора посетить сорт(есть, есть, есть, есть, есть, что это, держись, держись крепче, еще одна химическая атака, еще одна химическая атака, нужно выстоять) Выхожу из сортира на Хантер-сквер и сворачиваю в пирожковую. Ублюдочным червякам почти полный пиздец. Вряд ли их гам много осталось. Залезаю в «вольво» и беру курс на Колинтон. Червяки бегут. Червяк по имени Питер Инглис вымыт из системы. Санобработка проведена. До следующего заражения.

Дома подзаряжаюсь праздничной дозой порошка. До смерти хочется кого-то выебать. Но сколько ни размышляю, на ум приходит только Ширли. Либо ее, либо шлюху, но она дешевле. Ширли...

Уступаю силе либидо и снимаю трубку, но как только Ширли приходит, с полной ясностью понимаю, что совершил ошибку и надо было сгонять вручную. Ширли - кусок льда; таращится на меня, откинувшись в кресле, смолит сигарету и выглядит хуже некуда.

- Сама не знаю, почему я здесь, - с горечью говорит она, и я уже готов ответить ей обычным «потому что ты блядь и хочешь, чтобы тебя выебали», однако вовремя прикусываю язык. - Звонила Кэрол, - словно вспомнив что-то приятное, сообщает она, наверное, надеясь уколоть меня этим. - Сказала, что не желает иметь с тобой ничего общего. А если попытаешься увидеться с девочкой...

- Ха! Что она знает? Ни хуя она не знает! Вот что она знает. Ни-ху-я! - бросаю я, чувствуя, как поднимается злость. Стараюсь удержаться. - То есть я хочу сказать... она просто обманывает себя... и это печально. Я даже не злюсь, меня это печалит. Она... неуравновешенная. По-моему, у нее что-то вроде нервного расстройства. Я очень обеспокоен.

- Ну, не знаю, на мой взгляд, с ней все в порядке, - с сомнением говорит Ширли, складывая руки на груди и глядя на меня в упор.

Глаза у нее темные. Сексуальная сучка, если смотреть с определенной точки зрения.

- Можешь мне поверить, Ширли. Работая в полиции, поневоле становишься знатоком человеческой натуры. Для меня очевидно, что она пережила некое нервное потрясение, которое в тот момент прошло незамеченным. Она лжет, лжет, чтобы настроить тебя против меня,

- Настроить меня против тебя! Ха! Ты и сам вполне на это способен, - презрительно усмехается Ширли, и лицо искажает гримаса раздражения, отчего маска, та маска, которую она носит, чтобы скрыть рубцы от угрей, почти трескается.

Мне нравится, как она подводит глаза, но это... Пора переходить ближе к делу. Я уже готов.

- Послушай... Да, я был с тобой жесток... раньше. Но ты же знаешь почему. Ты же знаешь, - с мольбой в голосе говорю я.

- Хотелось бы, Брюс... Мне действительно хотелось бы это знать.

Она качает головой.

- Не заводи меня, Ширли, и не оскорбляй нас обоих... Я встаю и делаю шаг к двери. Надо быть полной дурой,

чтобы попасться на такой дешевый трюк.

- Извини, Брюс. Я не совсем тебя понимаю, - говорит она.

Зрачки расширились. Тупая пизда. Невероятно. Сучка сомневается во всем, даже в себе самой. Это и есть первый шаг: пробудить сомнение. Шаг второй: шарахнуть по этому гребаному сомнению что есть сил.

- Ширли, ты прекрасно знаешь, что я пытался прогнать тебя, держаться от себя на расстоянии только потому, что... черт... я слишком много болтаю...

Качаю головой.

- Что? Что ты хочешь сказать?

- Я пытался избавиться от тебя, потому что, черт возьми, не могу так! У меня нет сил выносить это!

- Что? Что выносить?

- Дэнни! Кэрол! То, что ты с ним! То, что я с ней! Заниматься любовью с ней и воображать, что я делаю это с тобой! Мириться с тем, что нам приходится довольствоваться минутами близости на грязном сиденье в машине, когда мне так хочется держать тебя в объятиях и любить всю ночь. Любить тебя и кричать всему миру: «Вот она! Вот та девушка, которую я люблю!»

Она не отводит взгляд, и ее глаза начинают наполняться слезами, а я думаю обо всех несправедливостях, совершенных против меня в последнее время, надеясь пробудить в себе жалость к себе же, надеясь, что и в моих глазах блеснет водичка, и тогда эта тупая корова решит, что в них вошла моя душа, но мне трудно выдерживать ее взгляд, так как меня разбирает смех, и я притягиваю Ширли к себе, крепко прижимаю и слышу ее всхлип.

- Брууссс... Брууууссссс... давай найдем какой-то выход, Брууссс... Я люблю тебя...

В зеркале за ее спиной я вижу свои глаза, напоминающие глаза недоделка Тони Блэра на предвыборном плакате тори.

Я ебу ее и сожалею об этом. Сожалею о дурацких, пустых словах. Сожалею еще до того, как кончаю в нес. В качестве расплаты приходится слушать ее болтовню о планах на будущее, о том, как мы... и т.д. Секс с ней явно не то, на что я рассчитывал. Я чувствую себя в ловушке собственной похоти. Все представляется бессмысленным и пресным. Она же стрекочет и стрекочет.

Я рассказываю про Инглиса и его беды.

- Брюс, - смеется Ширли, - ну почему все плохое, что случается с другими, доставляет тебе такое удовольствие?

Пару секунд размышляю.

- Наверное, дело в моей вере в то, что количество единиц всего плохого, происходящего в мире в данный отрезок времени, строго определено. Так что чем больше плохого случается с другими, тем меньше вероятность того, что оно произойдет со мной. Это некоторым образом joie de vivre.

Она бы не прочь остаться до утра, но я говорю, что работаю в ночную смену. Ширли неохотно уходит, а я подбадриваю себя еще одной дозой, которую запиваю бутылочкой «Гроуза». И тут же спешу в сортир.